МЕНЮ
Приближается к концу 71-й Каннский международный кинофестиваль. Под занавес показали один из самых ожидаемых фильмов конкурса, «Собачник» итальянца Маттео Гарроне, вполне оправдавший надежды. А также интересный во всех смыслах «Пылающий» корейца Ли Чхан-Дона и внезапно мощный «Капернаум» ливанки Надин Лабаки. Последний даже может серьезно претендовать на Каннскую «Золотую пальмовую ветвь».
Четвероногий недруг
«Собачник» (Dogman) интересен был не только тем, что его снял обладатель двух гран-при Канн (за «Гоморру» и «Реальность») Маттео Гарроне, но и тем, что основан на реальной, когда-то потрясшей Италию истории. В феврале 1988 года житель римского пригорода, владелец сервиса для собак Пьетро ди Негри обманом завлек в свой магазин, а затем и в собачью клетку бывшего спортсмена, наркомана и бандита Джанкарло Риччи, долго пытал его весьма изощренными способами, убил, а затем истязал уже мертвое тело. Забегая вперед, в реальности все было гораздо жестче, чем в фильме. Ди Негри, например, в перерывах между пытками чуть ли не уроки дочери помогал делать. Его осудили, приговорили е 16 годам, на сегодняшний день он уже давно свободный человек, живет в Риме и просит прессу его не беспокоить.
Зная весь этот бэкграунд, на протяжении всего фильма невольно ждешь, когда же в кадре приступят непосредственно к пыткам. Даром что Гарроне в интервью утверждал, что на жестокости концентрироваться не намерен. Тем более страшно, что в истории фигурируют собаки, а значит достаться в кадре может и им. Хотя казалось бы, публика уже получила свою порцию шока, лапку утенка в «Доме, который построен Джек» Ларса фон Триера, и план по теме «жестокое обращение с животными в кадре» перевыполнен. Но нет, эпизоды с собаками у Гарроне – вообще самое прекрасное и гуманистическое, что есть в «Собачнике». Будь то педикюр догу, массаж английскому боксеру, мытье питбуля или стрижка пуделя. Есть пара рискованных эпизодов, но в одном засунутую в морозильник чухуахуа счастливо реанимировали, в другом жестокий пинок питомцу главного героя зрителю не показали. Гарроне попросту сдвинул фокус, занялся не самим убийством, а тем, что ему предшествовало и его окружало, темой бунта маленького человека, искушения и, главное, темой мачистского итальянского общества. Женщин в кадре почти нет, мужчины в общем и целом нехороши все. Жертва – натуральный Халк, амбал без тормозов, терзающий всех на своем пути, сам похожий на бойцовую собаку, в любом случае определенно - животное. Преступник, конечно, маленький человек, но в то же время и не справившийся с искушением деньгами (обожающий дочь, он мечтает свозить ее на острова на дайвинг, потому начинает приторговывать наркотиками и далее катится по наклонной). Соседи и вообще весь имеющийся в фильме социум реагируют только на агрессию, а в кадре то и дело раздается «ты же мужик!».
Дело благородное, но из-за громкости реальной истории ее адаптация, поданная как драма маленького человека, выглядит мелковатой. Если бы тему итальянского мачизма Гарроне продвигал еще активнее, фильм бы от этого только выиграл.
Огненный треугольник
«Пылающий» (Beoning) корейца Ли Чхан-дона – адаптация новеллы Харуки Мураками. Герой – начинающий писатель, однажды встречающий на улицах города девушку, которая когда-то росла с ним по соседству. Случается стремительный роман, затем девушка уезжает в Африку, а герой берется присматривать за ее квартирой и за кошкой, которая, правда, на глаза не показывается. Скоро его любимая возвращается, но не одна, а с состоятельным плейбоем. Богач проявляет интерес и к герою, обоих водит по кафе и приглашает в гости, даже признается писателю, что имеет тайную страсть к поджиганию теплиц и систематически поджоги практикует. Однажды писатель находит у конкурента в ванной полочку с дамскими аксессуарами. И вскоре их девушка бесследно исчезает, а в доме у богача появляется кошка. Кроме того, герою кто-то постоянно звонит и молчит в трубку.
С «Пылающим» странная история. Посмотрев, можно проникнуться к нему теплыми чувствами, на следующий день фильм покажется даже сильнее, чем на первый, еще через какое-то время его отчаянно захочется пересмотреть. И даже не в связи с подозрениями, что от внимания ускользнуло что-то важное, а просто так. Фильм построен на эмоциях и недоговоренностях. Пылающая теплица и эротический танец героини на фоне заката завораживают визуально. Еще больше завораживают вопросы, ответов на которые просто не предполагается. Всю дорогу казалось, что любовный треугольник тут может сложиться не вполне традиционно (слишком сладко смотрит плейбой на писателя), и до конца так и не ясно, а действительно, не сложился ли. Даже после финальных титров как-то сомневаешься. Также было очевидно, что в итоге кто-нибудь кого-нибудь обязательно убьет, но вопрос в том, было ли в сюжете всего одно убийство. Мастурбация писателя в пустой квартире его возлюбленной - это символ смысла литературного творчества, или повышенное внимание к виднеющейся в окне телебашне, или просто к дневному свету, ясному и понятному, в отличии от героев этой истории? Непонятно даже, та ли эта кошка.
Практика хаоса
В первых кадрах – медицинский осмотр ребенка на предмет определения его возраста. И заседание в зале суда. Мальчик уже осужден, на этом процессе он – истец. Он подал в суд на родителей и обвиняет их в том, что они произвели его на свет. Далее следует серия флешбеков о жизни в трущобах Бейрута этого мальчика по имени Зейн, точный возраст которого не знают даже его родители. Примерно лет 12. Вот он трогательно заботится о своей сестре, стирая ее трусы, чтобы мать не заметила ее цикла и не вынудила ее к проституции или замужеству. Отгоняет он нее парней. Вот уходит из дома, после того, как замуж сестру все же отдали. Вот голодает, знакомится с сердобольной уборщицей кафе, эфиопкой, матерью-одиночкой, живущей в похожих трущобах. Присматривает за ее годовалым сыном Йонасом. Думает, как выжить, когда уборщица внезапно исчезает.
«Капернаум» - третий полнометражный фильм ливанской постановщицы Надин Лабаки, каннской воспитанницы. Ее дебют «Карамель» в 2007 году показали в «Двухнедельнике режиссеров», «И куда мы теперь?» в 2011-ом в «Особом взгляде» (приз экуменического жюри). И вот теперь Лабаки добралась до основной программы выступила тут более или менее триумфально. 15-минутные овации на премьере, может, и не показатель (на премьере публика всем охотно аплодирует), но после пресс-показа посыпались твиты критиков, например, из The Telegraph и Indie Wire, что это определенно должна быть «Пальма». В общем, и то, что фильм еще до начала фестиваля купила Sony Pictures Classics, добавляет ему шансов на призы, а кроме того заставляет прогнозировать кампанию по попаданию фильма в оскаровскую «иностранную» номинацию.
В титрах «Капернаума» числится целых пять сценаристов, включая саму Лабаки, что дает основания предполагать: некоторые ситуации попали сюда прямиком из реальной жизни. И все же на 90% своим успехом фильм обязан блистательному кастинговому решению, а именно – исполнителю главной роли Зейну Алрафеея, невероятно убедительно играющему не ребенка, а взрослого маленьких размеров. Вообще что в этом году в фильмах Канн творят с детьми – это что-то страшное. Но Лабаки перещеголяла многих, в том числе и финальной моралью, вложенной в уста своего героя «Запретите им рожать детей». Все эти детские слезинки, катящиеся по щеке, или возня годовалого ребенка, привязанного к забору – все это может показаться спекуляцией, немного too much. Могло бы. Если бы в это же самое время примерно все то же самое не происходило в реальности.
71-й Каннский международный кинофестиваль завершится в субботу торжественной церемонией награждения. Итоги фестиваля огласит жюри во главе с актрисой и продюсером Кейт Бланшетт.
Подписывайтесь на наш Телеграм-канал
