МЕНЮ
Сегодня, 20 июля 2018 года, исполнилось бы 80 лет режиссеру Алексею Юрьевичу Герману. Его уход стал невосполнимой потерей не только для киностудии Ленфильм, которой Герман посвятил многие годы своей жизни, но для всего российского кинематографа. Спустя больше пяти лет, как его не стало, фильмы режиссера, совершившего реформу, а потом революцию в мире кино, продолжают оставаться пугающе современными.
За каждой из картин Алексея Германа - мучительные, долгие поиски, бесконечные попытки добиться точности и правдивости кинематографической мысли. Режиссер уделял огромное внимание не только разработке сценария, работе с актерами, но и каждой детали фильма. Он скрупулезно, фанатично, страстно воссоздавал эпоху, о которой рассказывал в своем кино. При этом, Герман постоянно обгонял свое время и переходил границы дозволенного. Его фильмы запрещали, клали на полку, не понимали сразу. Первая самостоятельная работа режиссера «Операция: С Новым годом!» (до этого совместно с Григорием Ароновым он работал над картиной «Седьмой спутник»), позже ставшая «Проверкой на дорогах» и снятая в 1971 году по одноименной повести его отца, Юрия Германа, вышла на экраны лишь в 1985.
«Объяснять за что запретили «Проверку» бессмысленно. Потому что ее запретили за все. За все! За Ролана Быкова. За то, что он в тазике стоит. За «абстрактный гуманизм». За жалость к людям, в жестоких, чудовищных обстоятельствах проявивших слабость и сдавшихся в плен», - рассказал в одном из интервью Алексей Герман.
Фильм «Мой друг Иван Лапшин» пролежал на полке три года, но вышел на экраны раньше дебютной ленты режиссера. Одна из самых неоднозначных и сложных картин в творчестве Германа «Хрусталев, машину!», процесс создания которой затянулся на семь лет, была холодно принята в Каннах, но спустя некоторое время фильм получил единодушное признание и был зачислен в разряд главных художественных откровений уходящего века.
Первый сценарий ленты «Трудно быть богом» (по одноименному роману Аркадия и Бориса Стругацких) Алексей Герман совместно с Борисом Стругацким написал в 1967, но запуститься с проектом не получилось. Работа над фильмом возобновилась лишь в 1999, но несколько раз прерывалась из-за нехватки финансирования. В итоге, съемки завершились в 2006, черновой вариант картины был сделан спустя два года, однако в связи с трудностями озвучания, плохим самочувствием Германа, фильм так и не был выпущен при жизни автора. Жена режиссера Светлана Кармалита выступала соавтором Алексея Германа почти на всех его картинах. Вместе с сыном Алексеем Германом-младшим она закончила ленту. Премьера «Трудно быть богом» состоялась в 2013 году.
В условиях жесточайшей советской цензуры и непонимания в постсоветское время режиссер оставался бескомпромиссен ко всему, что касалось свободы творчества и сумел добиться независимости, самобытного художественного киноязыка. Все его картины обладают особым, выразительным авторским стилем, который можно лишь пытаться разложить на некие составляющие, характерные черты его творчества. Фильмам Алексея Германа присуща документальная манера съемки, отсутствие главного героя (таким героем у режиссера всегда выступает эпоха) и связь времен (вспоминая прошлое, автор обращается к современности).
Документальность
Все картины Германа сняты на черно-белую пленку. Монохромность изображения не только позволяла добиться большей глубины кадра, его мягкой текстуры, но создавала кинематографический текст-воспоминание, сотканный словно из черно-белых сновидений памяти, и становилась своеобразным манифестом честности и правдивости ленты. «У воспоминаний нет цвета... Странно, но он убивает реальность. Конечно, некоторые вещи можно снимать в цвете: облака, зиму, северное море. Можно сделать приключенческий фильм на средневековом материале. Но нужно поймать цвет», - рассказывал режиссер в интервью известному французскому критику Сержу Тубиана.
Только в одной картине Герман стремился «поймать» цвет. Во вступлении фильма «Мой друг Иван Лапшин» взгляд камеры скользит по комнате, улавливая детали простого быта, заглядывает в окно, смотрит на тогдашний мир и рассказывает о том, каким он был во времена детства героя. Постепенно пленка тускнеет, и картина погружается в черно-белый мир воспоминаний. Потом цвет появляется еще несколько раз на протяжении фильма, будто воспоминания настолько захватывают героя, что становятся реальными, настоящими, почти ощутимыми.
Почти во всех его картинах - туманные пейзажи, хлопья снега, бесконечно кружащего на ветру, безмолвная, но вовлеченная в происходящее неравнодушная природа, ставшая частью трагической эпохи.
Документальная манера съемки Германа прочитывается не только в монохромности словно хроникальной пленки, но и в своеобразных портретах - отпечатках времени, оставленных на экране. Иногда камера замирает и будто случайно выхватывает из толпы лица людей. Если в своих первых фильмах режиссер пытается отыскать в каждом герое внутреннюю красоту (его персонажи смотрят в камеру, словно в самую душу), то в поздних картинах он обнажает уродство мира и изображает героев аутичными, безумными, мерзкими.
В картинах «Проверка на дорогах» и «Двадцать дней без войны» - это портреты военного времени, лица людей, врасплох застигнутых войной. В фильме «Мой друг Иван Лапшин» и «Хрусталев, машину!» - лица, изуродованные системой и властью. Даже в аллегорической, фантазийной ленте «Трудно быть богом», повествующей о жизни на вымышленной планете, погрязшей в слякоти Средневековья, Герман выстаивает правдоподобную реальность и показывает уродливые лица героев несуществующего мира как лица исторических персонажей.
Фильмы без героев
В центре повествования картины «Проверка на дорогах» - командир партизанского отряда Иван Локотков, поверивший человеку, верить которому нельзя по определению - предателю, перебежчику Лазареву. На экране образ этой безграничной, истинно русской веры в человека воплощает Ролан Быков.
Центральный персонаж в фильме «Двадцать дней без войны» - военный корреспондент Вася Ломакин (Юрий Никулин). По сюжету, он получает 20-дневную отсрочку и приезжает в Ташкент. Ему, потрясенному войной, мирная жизнь кажется непривычной - огни на улицах, убогий быт, театры, продолжающие работать в тылу...
Герой картины «Мой друг Иван Лапшин» - начальник уголовного розыска в исполнении Андрея Болтнева, который должен поймать особо опасную банду преступников. Лапшин мечтает о простом счастье, о любви и светлом будущем, но постоянно сталкивается с ужасами жизни. Кошмары приходят к герою и во сне - он был контужен во время гражданской войны.
В центре сюжета «Хрусталев, машину!» - генерал медицинской службы, директор госпиталя нейрохирургии Кленский, которого играет Юрий Цурило, истерзанный и изнасилованный советским режимом.
В фильме «Трудно быть богом» герой (Леонид Ярмольник) выдает себя за высокопоставленного аристократа дона Румату, но на самом деле является одним из землян, подброшенных на чужую планету, погруженную в Средневековье, чтобы бережно подправлять ход исторических событий. Однако когда власть в Арканаре захватывают бесчинствующие «черные», топящие книгочеев и умников в нужниках, он вынужден взять в руки меч и нарушить правила, вмешавшись в исторический процесс.
Во всех фильмах Алексея Германа есть центральные персонажи, но главным героем всегда выступает время. Через судьбы отдельных персонажей режиссер постигает суть ушедшей трагической эпохи, пытаясь обнаружить ее обнаженный нерв.
Так, в «Проверке на дорогах» и «Двадцать дней без войны» он говорит об ужасах войны и вкладывает в уста героя термин «география страха». Тема страха, который испытывает человек на войне, волнует его самого и все его поколение особенно сильно - эти люди не воевали, но на фронт уходили их отцы и деды.
В фильме «Мой друг Иван Лапшин» Герман обращается к довоенному времени, обнажая всю жестокость, порожденную советской властью. В одной из самых сложных своих картин «Хрусталев, машину!» герой воплощает образ страны, униженной властью, но покорной и всепрощающей. В фильме «Трудно быть богом» Алексей Герман создает чувственный, ощутимый мир Средневековья, погружая зрителей во вселенную Босха, но говорит о насущном и больном.
Связь времен
Алексея Германа не интересовала современность, почти все его фильмы - о временах молодости его отца. Но о каких годах не шла бы речь в картине, будь то 30-е, 40-е или 50-е, в них присутствует электрический ток настоящего. Сквозь призму минувшей эпохи, увиденной словно с дистанции, автор говорит со зрителем о сегодняшних проблемах, давая комментарий нашему собственному столетию. «Нас совершенно не интересовал ни Сталин, ни данный политический период. Мы хотели сделать фильм о России, а Сталин - это крайняя точка в истории страны... Можно было бы взять и эпоху Ленина, и не такая уж большая была бы разница. Можно было бы сделать фильм о времени Петра Великого. Это всегдашнее несчастье России: в ней обожают тиранов и отталкивают людей прямых», - говорил Герман о фильме «Хрусталев, машину!».
Безусловно, ранние фильмы Алексея Германа отличаются от его поздних работ. Начиная с картины «Мой друг Иван Лапшин», режиссер пытается увести сюжет на задний план, а в лентах «Хрусталев, машину!» и «Трудно быть богом» полностью избавляется от линейного повествования. В поздних фильмах Герман использует метод «остранения», погружая зрителей в хаотичный, неподдающийся никаким законам мир. Захламленное пространство кадра, глубинные мизансцены, длинные, сложные планы, полифония голосов героев создают многофактурность картины и вторят подспудному желанию персонажей отстраниться от событий реальности.
Самая главная особенность творческого метода Германа - в его тотальном отрешении от всех законов кино, в его бунтарстве, смелости и бесконечном поиске правды. Именно так рождались все его фильмы, все его черно-белые сны.
Подписывайтесь на наш Телеграм-канал
