МЕНЮ
Прошло больше семи лет с того момента, как Бенедикт Камбербэтч впервые надел «шляпу охотника за оленями» и сводящее с ума элегантностью и английской чопорностью черное с красной оторочкой пальто Belstaff, снискав мировую известность. С того времени - времени рождения нового Шерлока - произошла полная перезагрузка британца: он прошел «Стратрек» и стал частью вселенной Marvel, перевоплотился в создателя WikiLeaks, навестил Средиземье в образе ужасно-прекрасного дракона и был номинирован на «Оскар». Кто будет спорить с тем, что сегодня Камбербэтч – знаковый актер своего поколения? Гениальные эпизоды (и фильмы, разумеется) с его участием, которые мы вспомнили, подтверждают это.
Студия Marvel так отчаянно хотела заполучить в свои ряды Камбербэтча, что даже сдвинула и без того затянувшееся начало съемок нового суперблокбастера: исключительно для того, чтобы подстроиться под плотный график актера. Ставка оправдалась. Харизматичный супергерой в лице экс-нейрохирурга Стивена Стрэнджа получил очень высокие оценки критиков и зрителей (даже несмотря на то, что многих шокировал новый абсолютно нью-йорский акцент Бенедикта). Казалось бы, что сложного – сыграть персонажа комикса? Все не так прозаично. Камбербэтч мастерски перевоплощается в человека, находящегося на грани нервного срыва – именно благодаря этим переживаниям, мы хоть отдаленно можем понять физические и моральные терзания человека, для которого руки – в буквальном смысле слова жизненное предназначение и который понимает всю страшную невозможность работать ими после ужасной автокатастрофы. То, каким образом Стрэндж преодолевает свой «недуг», превращаясь в одного из самых запоминающихся супергероев современности, роднит его со многими другими персонажами марвеловской вселенной (например, с Тони Старком - Железным Человеком), а также раскрывает новые грани таланта Камбербэтча, благодаря которым банальный в общем-то сюжет окрашивается новыми яркими красками.
Скромные коммерческие показатели «Августа» просто смешны с учетом россыпи звезд первой величины, которые задействованы в картине. Мэрил Стрип, Джулия Робертс, Юэн МакГрегор, Крис Купер, Эбигейл Бреслин – выделиться на фоне такой компании было непросто, но Камбербэтчу и это удалось. Его роль «малыша» Чарлза, застенчивого закомплексованного симпатяги, регулярно подвергающегося уничижению (и унижению) со стороны авторитарной матери, осталась в нашей памяти как одна из самых запоминающихся. Как бы не отталкивал кровосмесительный подтекст, сцена между Чарлзом и его кузиной Айви (Джулианна Николсон), к которой он питает неродственную романтическую привязанность, западает в душу: Чарлз поет песню, которую написал для нее (здесь же оцениваем способность Бенедикта к игре на клавишных), пока в комнату не входит мать, заканчивая идиллию. В этой чудесной сцене Камбербэтч показал, что у него не только приличный певческий голос, но и дарование играть «тихие» роли. Дать нам почувствовать вкус острой запретной симпатии к кузине даже при минимуме экранного времени актеру удалось без особых усилий.
Незадолго до мировой славы, обрушившейся на него после «Шерлока», Камбербэтч исполнил пронзительную солирующую партию в драме «Третья звезда», где появился в роли больного раком молодого человека, которому исполняется 29 и уже никогда не исполнится 30. «Третья звезда» - душещипательная история, которая проникает в сердце настолько, насколько только может тронуть трагическая история о принятии человеком своей смерти. За ее честность и правдивость нужно сказать спасибо всем без исключения актерам (особое - Джей Джей Филу, сыгравшего Майлса, лучшего друга умирающего Джеймса), но бенефис, конечно, принадлежит Камбербэтчу. Предлагаем посмотреть финальную сцену, которая никого не оставит равнодушным: понимая, что ему осталось недолго, Джеймс просит друзей дать ему покончить с собой. Его монолог, произнесенный спокойным голосом, который вместе с тем полон звона страстной жажды жизни, смешанной с пониманием роковой необратимости - абсолютно уникальный и завораживающий эпизод.
Большинство сцен в этом списке довольны трудные и тяжелые для восприятия, и это доказывает то, насколько силен Камбербэтч как драматический актер. Мы решили вспомнить, что в то же время он и одаренный комик. Одна из его немногих комедийных ролей «случилась» в 2007 году - в фильме, собравшем большое количество британских звезд (Джеймс МакЭвой, Ребекка Холл, Элис Ив, Джеймс Корден, Доминик Купер). Образом истинного ботаника – в уродливом свитере и с волосами, зализанными назад – он украсил собой симпатичную комедию о разудалых временах студенчества. Все сцены с участием «его» Патрика до неприличия потешны, но одна все же выделяется особенно: после того как на вечеринке он затевает драку с героем Доминика Купера, то оказывается, что совершенно не умеет размахивать кулаками и получает ответный «привет» от оппонента.
Честно говоря, мы могли бы полностью составить наш «хит-парад» из сцен сериала «Шерлок» - не будем лукавить, это одна из самых известных (если не самая известная) ролей Камбербэтча на сегодняшний день. А тот эпизод, о котором мы сейчас говорим – заключительная сцена финального эпизода второго сезона («Рейхенбахский водопад») – едва ли не лучший выход детектива на экране вообще. Несмотря на ощутимые противоречия и в каком-то смысле противостояние Шерлока с доктором Ватсоном, чувства, которые практически излучает его мобильный телефон – настоящие. Мы видим, как он прощается со своим лучшим другом, и видим жесткого несентиментального Шерлока очень искренним и беззащитным. Конечно, потом мы узнаем, что сыщик всего лишь инсценировал свою смерть, а значит, это прощание – не более чем уловка. Но и этот факт уже не меняет того, что Камбербэтч вложил сердце в своего героя, раз и навсегда изменив его в нашем восприятии.
Возможно, Эдди Редмэйн официально и выиграл битву за «лучшего Хокинга» (по крайней мере, «Оскар» точно) своей ролью в «Теории всего» в 2014 году, но все же Камбербэтч обошел его десятью годами ранее: в телевизионной драме BBC с незамысловатым названием он воплотил образ гениального физика-теоретика первым из актеров вообще. Пусть этот «Хокинг» не такой лощеный и не «отполированный» большим бюджетом, как его голливудский «кузен», на него стоит обратить внимание – в частности, на эпизод «большого движения». Поистине уникальная сцена, когда Хокинг придумывает свою теорию большого взрыва, полностью меняя мир. После праздной светской беседы с попутчицей в поезде в голове ученого что-то щелкает, и он бросается на платформу – писать мелом на асфальте формулы, которые роятся у него в голове. Сцена невероятно эмоциональна и драматична: Бенедикт очень точно и тонко изображает внутреннюю борьбу, раздирающую Хокинга – его мозг разрывается от идей, но тело не может поддержать этот порыв (отрадно, что все же в итоге мы наблюдаем торжество разума над слабостями человеческого тела).
Агрессией и диктатурой от образа «нового усовершенствованного человека» и по совместительству диктатора веет за милю. Но даже в образе классического злодея британец завораживает своей игрой. Взять хотя бы сцену диалога Кирка и Спока, когда в ходе 5-минутного отрезка мы узнаем предысторию Хана и мотивы его поступков. И вроде все понятно, но следом Бенедикт очень органично (и правдиво) проводит нас через целую гамму чувств и эмоций – от жестоких угроз до меланхолии. Этот эпизод доказывает, что ни разу не являясь заложником амплуа мальчиша-плохиша (как Том Харди, например), Камбербэтч не прочь позаигрывать с ним. Покорись ему еще пара-тройка негативных персонажей, и британца легко записать в ряды канонических «злодеев»-англичан – в компанию к Алану Рикману и Джереми Айронсу, например.
Еще один пример Бенедикта-«очень плохого мальчика»: в драме «Искупление» режиссера Джо Райта по одноименному роману писателя Иэна Макьюэна он сыграл педофила и насильника. Богатый бизнесмен Пол Маршалл симпатизирует девочке-подростку Лоле, а чуть позже выясняется, что ее он изнасиловал, не дождавшись ни совершеннолетия, ни согласия на физическую любовь. На самом деле персонаж Камбербэтча здесь далеко не главный (хотя именно его преступление становится движущей силой цепочки последующих трагических событий), но он отлично справился со второстепенной ролью мерзкого подлого типа. Одна крохотная сцена показывает, насколько актер превосходен в этом образе: когда Маршалл дает Лоле шоколадку, он смотрит на нее с нескрываемым вожделением и шепчет «Ну, кусай же, кусай. Ты должна откусить!». Как ни странно, именно эта фраза (и то, как Камбербэтч ее произнес) окончательно убедила Марка Гэтисса и Стивена Моффата, создателей сериала о супердетективе, что это именно тот Шерлок, который им нужен.
Теперь уже очевидно, что Камбербэтч – тот, кто нужен, если требуется сыграть социопата, непризнанного гения, человека с неограниченными возможностями, в общем, странного типа. Роль Алана Тьюринга в байопике «Игра в имитацию» не стала принципиально новым открытием возможностей актера, но добавила к ним несколько свежих штрихов. Самая впечатляющая, по нашему мнению, часть фильма – те минуты, что тянутся после обвинения Тьюринга в гомосексуализме. Джоан Кларк (в обличье Киры Найтли) приходит к Алану и находит его в овощном состоянии, испуганным и трясущимся: великий криптограф был вынужден пройти курс гормональной терапии, чтобы избавиться от «голубизны» и – это самое главное – сохранить «Кристофера», электронно-механическое расшифровывающее устойство. Рвущим душу на части свидетельством разрушающего личность «лечения» становится неспособность великого математика разгадать банальный кроссворд… Сцена была бы до скрежета в зубах сентиментальна, если бы не сила эмоций, которые сумел передать актер – благодаря ей вы сопереживаете главному герою нас только, насколько это возможно, и готовы плакать вместе с ним.
Эпизод, который большинство из нас сразу же окончательно и бесповоротно превратил в преданных фанатов Бенедикта Камбербэтча – безусловно, сцена встречи Шерлока с Джоном Ватсоном в первом эпизоде первого сезона («Этюд в розовых тонах»). С первой секунды появления на экране он создает совершенно другой образ знаменитого сыщика (вспомним регулярно попыхивающего трубкой и окутанного клубами дыма Шерлока «традиционного» – в исполнении хоть Василия Ливанова, хоть Роберта Дауни-младшего). Детектив нового времени (и нового образца) – харизматичный, жесткий, напористый и резкий, совсем как хлыст, которым он в прямом смысле измывается над трупом в момент знакомства с будущим другом и зрителями. Войдя в образ Шерлока, Камбербэтч сразу же очутился «дома»: эта роль стала, пожалуй, самой запомнившейся и яркой в его карьере на сегодняшний день. И хорошо это или плохо, но ни Ван Гог, ни дракон Смауг, ни Джулиан Ассандж уже не смогут этого изменить.
Фото: Getty Images, архивы пресс-служб
Автор:
