Банды Нью-Йорка (2002) - Трейлеры

Американский режиссёр Мартин Скорсезе всегда был «певцом Нью-Йорка», посвятив своему родному городу большую часть снятых фильмов. Знаменательно, что в год собственного 60-летия он наконец-то завершил масштабный, дорогостоящий ($97 млн.) и во многих смыслах тяжело давшийся кинопроект, замысел которого вообще возник за 30 лет до этого, а непосредственная работа над лентой заняла два с лишним года. И эта изнурительность труда, к сожалению, ощущается во временами тяжеловесной и неповоротливой картине, даже если принять во внимание, что историческому эпическому фильму как бы в соответствии с жанром должны быть присущи неторопливость и размеренность повествования, широкий охват событий, перенаселённость экрана реалиями минувшего, а главное — немалой по количеству людей привлечённой массовкой.


Кстати, ради упрощения и удешевления кинопроизводства, а также по той причине, что Нью-Йорк периода Гражданской войны в США давным-давно не существует, съёмочная группа отправилась в Италию, где на натуре и в павильоне студии «Чинечитта» был тщательно воссоздан облик эпохи почти полуторастолетней давности. И нельзя не оценить усилия художников во главе с признанным итальянским мастером Данте Ферретти, как и работу немецкого оператора Михаэля Балльхауса, делающего со Скорсезе далеко не первую ленту. Но вот мощная, энергичная, впечатляющая режиссура даёт о себе знать в полную силу, пожалуй, только в начале и финале картины, когда на экране развёртываются многофигурные человеческие баталии, которые отражают непримиримый конфликт интересов нескольких соперничающих банд в так называемом районе Пяти концов.


Именно там сходятся в одном месте пять улиц, которые местный властитель преступных групп Уильям Каттинг по прозвищу Билли-Мясник образно представляет как пять пальцев, сжатых в один кулак. Однако времена открытых кулачных боёв, когда можно добиться непререкаемого верховенства над людьми, поправ все законы и понятия о справедливости, уже отступают под натиском государственной системы власти, которая ещё более жестоко расправляется с теми, кто пытается упорно сохранить примитивно понятую свободу. И «нативистов» (так называли себя американцы, родившиеся за океаном), и приехавших в Нью-Йорк иммигрантов со всего света подвергают обстрелу с корабельных орудий только за то, что они не желают идти в армию и участвовать в войне Севера с Югом. На этом кончается эпоха индивидуализма — и Нью-Йорк оказывается завоёванным, подобно Дикому Западу.
Гангстерская сага Мартина Скорсезе должна была бы восприниматься как своеобразное предисловие к криминальной трёхчастной эпопее «Крёстный отец» Фрэнсиса Форда Копполы. Однако напоминает, скорее всего, европейское эпическое кино типа «Двадцатого века» Бернардо Бертолуччи (между прочим, к нему был причастен один из продюсеров, итальянец Альберто Гримальди) или же… советский историко-революционный кинематограф 20-х годов. Учитывая громадную насмотренность Скорсезе, вполне можно предположить, что в ряде сцен он конкретно ориентировался на «Стачку», «Броненосец «Потёмкин» и «Октябрь» Сергея Эйзенштейна, на «Мать» и «Конец Санкт-Петербурга» Всеволода Пудовкина. Поскольку и по своему итоговому пафосу «Банды Нью-Йорка» — это именно революционный фильм, вскрывающий механизм неотвратимого исторического процесса, в жерновах которого запросто перемалываются отдельные человеческие судьбы, прежде могущественные кланы и даже целые классы.
И хотя на финальных титрах звучит песня «Руки, которые построили Америку», а рекламный слоган ленты — «Америка начиналась на улицах», последние закадровые слова молодого Амстердама Вэллана, осмелившегося бросить вызов Билли-Мяснику, проникнуты своего рода печалью по ушедшей «эпохе невинности». Так, кстати, называлась более аристократическая картина Мартина Скорсезе про Нью-Йорк второй половины XIX века. Теперь он сделал словно пролетарский вариант с ясно выраженной идеей о «самоуправстве свободы» (подобным образом порой переводили заглавие одного из фильмов Райнера Вернера Фассбиндера, тоже снятого оператором Михаэлем Балльхаусом).



В конце концов, циничным политикам вроде реально существовавшего Босса Твида, которого мастерски сыграл англичанин Джим Броудбент, людские массы (в том числе — толпы иммигрантов) нужны только как потенциальные голоса на выборах. И в этом выводе историческая работа Скорсезе оказывается весьма актуальной, тем более — в свете обстоятельств избрания президента Джорджа Буша-младшего и развязанной им войны в Ираке.