Во второй серии «Крёстного отца» американский режиссёр Фрэнсис Форд Коппола сделал, кажется, невозможное. Взяв неиспользованные, отсечённые в результате жёсткого отбора сюжетные линии романа Марио Пьюзо, он развил принципы эпической семейной саги. И удачно сопоставил историю утверждения нового Дона, Майкла Корлеоне, который в 50-е годы подчинил себе все сферы влияния в Нью-Йорке и даже вышел на международную арену, с рядом ретроспективных сцен о юном Вито Корлеоне, иммигранте из Италии, предпринявшем в начале XX века свой путь со «дна жизни». Тот же самый гриффитовский параллельный монтаж, который был применён в первой части, здесь использован для столкновения разных эпох, что позволяет ещё детальнее и глубже проанализировать истоки мафии, условия её зарождения, принципы существования и механизм воздействия на общество.
![]()
![]()
![]()
Хотя события романа и фильма полностью выдуманы, Коппола творит подлинный исторический эпос о мафии, верно угадывая суть этого «нароста», «раковой опухоли» на теле государства. Он раскрывает способы вовлечения людей в орбиту влияния преступного синдиката, философию и этику власти тех, кто находится во главе гангстерской организации. Размеренное, именно эпическое дыхание второй серии, основательность и масштабность повествования заставили некоторых поклонников лихого действия отдать предпочтение первой части. Но думается, что постановщик был прав, не желая механически эксплуатировать успех своего прежнего боевика, вложив в новую историю куда больший заряд социальности и критического восприятия американской действительности.
![]()
![]()
А триумфатору ведь всё прощается. И публика, и критика с энтузиазмом встретили эту картину, хотя её посещаемость оказалась всё-таки в два с половиной раза меньше, чем у первой части, а из шести премий «Оскар», в том числе — за фильм, режиссуру и Роберту Де Ниро за роль «крёстного отца» в молодости, так ничего и не досталось главному исполнителю Аль Пачино. Между тем, он во второй серии воплощает уже с уверенным мастерством солирующего актёра сложную внутреннюю драму Майкла Корлеоне, который был вынужден стать «новым Доном» после смерти своего отца.
![]()
![]()
Во второй серии «Крёстного отца» американский режиссёр Фрэнсис Форд Коппола сделал, кажется, невозможное. Взяв неиспользованные, отсечённые в результате жёсткого отбора сюжетные линии романа Марио Пьюзо, он развил принципы эпической семейной саги. И удачно сопоставил историю утверждения нового Дона, Майкла Корлеоне, который в 50-е годы подчинил себе все сферы влияния в Нью-Йорке и даже вышел на международную арену, с рядом ретроспективных сцен о юном Вито Корлеоне, иммигранте из Италии, предпринявшем в начале XX века свой путь со «дна жизни». Тот же самый гриффитовский параллельный монтаж, который был применён в первой части, здесь использован для столкновения разных эпох, что позволяет ещё детальнее и глубже проанализировать истоки мафии, условия её зарождения, принципы существования и механизм воздействия на общество. Хотя события романа и фильма полностью выдуманы, Коппола творит подлинный исторический эпос о мафии, верно угадывая суть этого «нароста», «раковой опухоли» на теле государства. Он раскрывает способы вовлечения людей в орбиту влияния преступного синдиката, философию и этику власти тех, кто находится во главе гангстерской организации. Размеренное, именно эпическое дыхание второй серии, основательность и масштабность повествования заставили некоторых поклонников лихого действия отдать предпочтение первой части. Но думается, что постановщик был прав, не желая механически эксплуатировать успех своего прежнего боевика, вложив в новую историю куда больший заряд социальности и критического восприятия американской действительности. А триумфатору ведь всё прощается. И публика, и критика с энтузиазмом встретили эту картину, хотя её посещаемость оказалась всё-таки в два с половиной раза меньше, чем у первой части, а из шести премий «Оскар», в том числе — за фильм, режиссуру и Роберту Де Ниро за роль «крёстного отца» в молодости, так ничего и не досталось главному исполнителю Аль Пачино. Между тем, он во второй серии воплощает уже с уверенным мастерством солирующего актёра сложную внутреннюю драму Майкла Корлеоне, который был вынужден стать «новым Доном» после смерти своего отца.
