«Чапаев» — советский художественный фильм 1934 года. На I Московском кинофестивале 1935 года, председателем жюри которого был Сергей Эйзенштейн, создатели «Чапаева» получили первую премию.
Василий Иванович Чапаев, командир 25-ой дивизии Красной армии, готовится к решающему сражению с отборными частями каппелевцев, возглавляемых опытным кадровым офицером, полковником Бороздиным. Партия присылает ему на помощь Дмитрия Фурманова — молодого, но образованного и умного комиссара, чьи мемуары впоследствии легли в основу романа и фильма, обессмертившего имя Чапаева в памяти советских граждан.
Главным действующим лицом картины стал красный командир Василий Иванович Чапаев (1887—1919). Фильм про Чапаева поручили снять братьям Васильевым.
Сценарий «Чапай» был первым произведением кинодраматургии, напечатанным в толстом литературном журнале («Литературный современник» № 9 за 1933 год).
Старая хроника сохранила неопровержимый факт небывалого успеха этого фильма. “Мы все идем смотреть Чапаева” — такой транспарант несут красноармейцы в колоннах многолюдной демонстрации. Это действительно был фильм “для всего советского народа”, для многих его поколений. Василий Иванович и Петька превратились в персонажей фольклорных, стали героями анекдотов, как позже стал им Штирлиц, что является безошибочным признаком признания этих героев, которые идут рядом с нами по жизни, как друзья, соседи. Игра в Чапая была любимой игрой многих поколений мальчишек Страны Советов.
Фильм “Чапаев” гораздо больше, чем фильм. Не успев выйти, он превратился в миф. Единственное, что его подпортило, — это смерть главного героя, она не укладывалась в этот миф. В гибель красного командира не верили, не хотели с ней смириться, ведь Чапай — бессмертен.
Секрет огромной всенародной любви к картине прежде всего в герое — одновременно легендарном и реальном, психологически сложном и сказочно простом. Авторы сценария и режиссеры фильма братья Васильевы (на самом деле однофамильцы Георгий Васильев и Сергей Васильев) создавали такого героя, находясь между литературой и фольклором — между прозой бывшего комиссара чапаевской дивизии Д. Фурманова и народными песнями, сказами о Чапаеве.
К герою стягиваются все сюжетные линии, на него работают все остальные персонажи, хотя каждый из них выписан очень колоритно — и Петька (Леонид Кмит), и Анка-пулеметчица (Варвара Мясникова), и Клычков. И все же события гражданской войны, существование в параллельных пространствах лагеря “белых” и лагеря “красных” — лишь драматическая среда, в которой живет, борется и погибает этот герой.
Чапаев — роль всей жизни актера Бориса Бабочкина. Кого бы ни сыграл этот замечательный артист впоследствии (ему было всего 28, когда он появился в роли Василия Ивановича), он навсегда остался Чапаем — с хитрецой во взгляде, с истинно народной смекалкой, с простотой, за которой и мудрость, и опыт, и ум, и вера, с его надтреснутым: “Черный ворон, черный ворон, что ж ты вьешься надо мной…” Это настоящий лидер, за которым идут не по приказу партии, а по велению сердца.
Искупительная красота пейзажей операторов Александра Сигаева и Александра Ксенофонтова, смиренная, как светлая грусть, мелодия Гавриила Попова, архетипически мощное звучание “Черного ворона” в исполнении “красных” бойцов выстраивают эпическое основание фильма.
Как-то в предвоенные годы был проведен такой эксперимент. В кинематографический дом зашел соседский мальчуган лет десяти-одиннадцати. Показали ему подлинные фотографии Чапаева. "Кто это?" - "Чапаев". - "Не похож", - решительно заявил мальчик: он часто играл в "Чапаева", но мыслил героя только в облике актера Бабочкина. Никакого другого Чапаева признать не захотел. Такова была колдовская сила знаменитого фильма 1934 года.
Его постановщики Георгий и Сергей Васильевы - участники Гражданской войны - первые пять послеинститутских лет работали редакторами по перемонтажу картин. Через их руки прошли десятки, даже сотни лент. Это была хорошая школа профессионализма. И прежде всего школа монтажа. Режиссерскими же университетами будущих постановщиков "Чапаева" стала работа над документальным фильмом "Подвиг во льдах" (о спасении экспедиции Нобиле советскими полярниками) и над игровыми картинами "Спящая красавица" и "Личное дело".
За ними идет "Чапаев", поставленный по одноименной повести писателя Дмитрия Фурманова, который в течение полугода был комиссаром 25-й дивизии.
Первая запись о Чапаеве появляется в дневнике Фурманова 26 февраля 1919 года: "Здесь по всему округу можно слышать про Чапаева и про его славный отряд. Его просто зовут Чапай.
Это слово наводит ужас на белую гвардию. Там, где заслышит она о его приближении, подымается сумятица и паника во вражьем стане. Казаки в ужасе разбегаются, ибо еще не было, кажется, ни одного случая, когда бы Чапай был побит. Личность совершенно легендарная".
Это было написано до встречи с Чапаевым. Народная молва творила легенду. В ней говорилось о подвигах героя и практически ничего - о движениях его ума и души, внутренних переменах. В отличие от легенды, фильм сосредоточивается как раз на переменах, показывая бурный рост Чапаева как человека и военачальника. Соответственно большое место в сюжете фильма занимают взаимоотношения начдива и комиссара - их настороженное "присматривание" друг к другу, ссоры, растущая дружба.
Влияние Фурманова на Чапаева, согласно этому фильму, не было давлением сильного на слабого: вместе с комиссаром в жизнь Чапаева на экране полнее, чем раньше, вошел опыт Гражданской войны, показывающий, что, только возглавив коллектив сплоченных борцов, организованных и дисциплинированных, командир может развернуть все свои возможности, может придать своим усилиям и действиям победоносную силу.
В фильме было сохранено, получив кинематографическое выражение, многое из того, что создано народным воображением, вошло в легенду: Чапаев с Петькой у пулемета в пролетке, превратившейся в тачанку, Чапаев на коне в развевающейся бурке... Но в фильм было включено и многое другое - вплоть до стычки с комиссаром по поводу выдачи диплома врача деревенскому коновалу. А по ходу спора будет все - и табуретка, в гневе сломанная Чапаевым, и озадачившее Чапаева комиссарское упоминание об Александре Македонском, который тоже был великим полководцем, но табуреток не ломал...
Героическое и смешное, ирония и восторг так перемешаны в фильме, что их разные по ритму переходы далеко не всегда поддаются рациональному объяснению - их можно понять только "изнутри", все больше узнавая и "непредсказуемого" Чапаева.
"Чапаев" задумывался как фильм актерский. Этот замысел отчетливо выразился уже в заявке братьев Васильевых:
"Мы хотим показать людей, которые движут события, и события, которые движут и раскрывают этих людей. Взаимосвязь этих двух линий - человека и событий - является для нас центральной творческой задачей. Отсюда - наша ставка на работу с актером.
Вместе с актером, через актера мы хотим волновать зрительный зал, хотим, чтобы зритель любил наших героев и ненавидел наших врагов".
Важнейшим условием успешного решения этой задачи был особо точный, прямо-таки снайперский выбор исполнителей. Роль полковника Бороздина писалась на Иллариона Певцова: тут не было вопросов. Сравнительно быстро сошлись на исполнителе роли Фурманова: среди актеров Ленинградского ТЮЗа увидели Бориса Блинова, который даже портретно был похож на Фурманова, роль комиссара, ставшего потом известным писателем, была ему по-человечески близка и понятна.
Но как быть с Чапаевым?
Поначалу Борис Бабочкин должен был играть Петьку, роль ему нравилась. Но вот при возвращении от Певцова (сценарий читался у него на квартире) Бабочкин начал фантазировать, каким видится ему Чапаев. Во время импровизации он вдруг остановился посреди улицы: "Сейчас покажу, как Чапаев носит фуражку". Показал. Потом запел "Черного ворона". Васильевым стало ясно: не Петьку, а самого Чапаева будет играть Борис Андреевич. На Петьку же определили Леонида Кмита, на казака Потапова - Степана Шкурата, на бородатого крестьянина в треухе - Бориса Чиркова, на Жихарева - Николая Симонова. Роль Анны была поручена Варваре Мясниковой, проверенной Васильевыми в их первых игровых фильмах.
Перебирая в памяти все эти роли, можно без натяжки, даже самой малой, сказать: за каждым выбором - авторская и режиссерская мысль, каждый открывал возможности оптимальных решений задуманного образа.
В книгах и статьях о фильме Васильевых, начиная с их авторских свидетельств, неизменно отмечается взаимопроникновение легенды, идущей от русского национального эпоса и реальности Гражданской войны. В этом взаимопроникновении, в этом восхождении от боев в приуральских степях к поэзии легенды нет неожиданных "переключений" ритма и тона, резких водоразделов. Поэзия легенды, пафос героических былин как бы протекают сквозь быт войны, если можно применить к войне такое определение.
Это не значит, что в фильме нет эпизодов и кадров, наделенных плакатной обобщенностью и яркостью. Они есть. Например, сцена, где Чапаев на лихом коне в развевающейся бурке во главе кавэскадрона летит на офицерские шеренги каппелевцев. "Полет" по-настоящему романтичен. Но фон его прозаически натуральный: все та же неуютная, голая, выжженная солнцем степь. Да и сам "полет" - не более как вполне логичный с военной точки зрения и потому естественный момент боя. Конечно, есть в нем некоторые сгущения: в том реальном бою на позициях дивизии действовало несколько десятков пулеметов, в фильме же все напряжение сконцентрировалось на пулемете Анки. Очевидно, и офицерский строй не был в реальности столь параден по мундирам и ходу. Но все это художественно обоснованные трансформации, помогающие кинематографически выявлять внутренние пружины, внутреннюю энергию вполне реального события.
Это лишь один из примеров естественного, органического соединения открытий поэтического, эпического кино и возможностей экранной прозы, соединения, которое позволило Эйзенштейну, Довженко, другим мастерам экрана увидеть в фильме братьев Васильевых мост, сближающий две эпохи истории советского кино: монтажно-поэтический, эпический кинематограф 20-х годов и драматургический, психологический, актерский кинематограф индивидуальных характеров, вышедший на авансцену кинопроцесса в 30-е.
Эстетика такого сближения определяет главное в фильме - образ самого Чапаева. Не сразу он сложился в повести Фурманова (а потом и в фильме). Комиссар, узнавший своего командира до самых мелких мелочей, не раз и не два задумывался: показывать ли Чапаева былинно, таким, каким он вознесен на высоту романтического героя народной молвой, или "со всей требухой". Был выбран второй путь. От такого показа Чапаев не потерял своей привлекательности, своего обаяния. Просто он стал живее, человечнее.
Не при вспышке молнии, мгновенно освещающей героя во весь его рост, открывается зрителю личность Чапаева. Происходит накопление впечатлений, включающее и "плавно" расширяющееся знакомство, и убыстрение процесса, то драматические, как в эпизодах сражений, то комические, как в спорах о ветеринаре, табуретке и Александре Македонском.
При самых разнообразных перепадах процесса неизменно действует закономерность: зритель знакомится с движущимся, развивающимся характером, сохраняющим на разных этапах развития по-разному проявляющееся своеобразие, покоряющую независимость натуры. Об этом тем более важно сказать, что во многих произведениях искусства процесс освобождения героя от "требухи" предстает процессом фактического обезличивания; пестрота, многоцветье заменяется среднеарифметической правильностью. Получается, что плохие люди плохи по-разному, а хорошие хороши одинаково.
Чапаев бывает разным, но всегда интересным. Любые неожиданности в его поведении и мышлении полны значения и поучительного смысла. Их сопоставление позволяет полнее, рельефнее увидеть присущие Чапаеву национальные и социальные особенности: русскую широту, вольнолюбие, вместе с тем умение обуздать анархические порывы, взять себя в руки, подчинить свой буйный нрав интересам дела. Самому понять и другим объяснить, где должен быть командир в тот или иной момент боя.
Покоряющей силой обладает не только главный герой фильма - покоряет весь фильм. Каждый его персонаж неповторимо своеобразен, каждый обогащает панораму людского многоголосья: Петька и Анка с их горячей, однако же стеснительной любовью. Бородач, интересующийся, за кого Василий Иванович - за большевиков аль за коммунистов. Казак Потапов, в попытках спасти брата начавший понимать, что его интеллигентнейший начальник, полковник Бороздин, может стать и палачески жестоким... Можно было бы вспомнить и других персонажей в этом ряду, чтобы снова и снова убедиться, насколько же точной и тонкой оказалась работа режиссеров, как проявились индивидуальности актеров. Сказанное относится и к сценам в стане белых. Фурманов и Васильевы не стремились бесстрастно "стать над красными и белыми". Но объективностью изображения каппелевцев - без окарикатуривания и полемического нажима - их произведение резко выделялось в тогдашнем искусстве.
Имевший небывалый, прямо-таки ошеломляющий успех при своем выпуске, "Чапаев" выдержал испытания временем, он снова и снова возвращается на кинематографический и телевизионный экраны, вызывая восторги, иногда полемику и всегда - признание того, что это произведение - классика отечественного искусства.
Интересные факты
«Чапаевым» открылся первый советский кинофестиваль (Москва-35).
Сталин считал «Чапаева» лучшим фильмом советской кинематографии и просмотрел его больше 30 раз между 1934 и 1936 годами.
По итогам опроса киноведов мира (1978) фильм включен в число ста лучших фильмов мирового кино.
5 ноября 1934 года в Ленинградском кинотеатре «Титан» состоялась премьера фильма.
Афиш к новому фильму не было, только рукописные объявления, так как съёмки фильма и его монтаж были закончены всего за две недели до премьеры и афиши просто не успели подготовить.
На утреннем сеансе зрителей в зале кинотеатра было немного, но уже на вечерний просмотр собралась очередь, затем же фильм вызвал ажиотаж. В связи с этим его показывали одновременно во многих кинотеатрах Ленинграда на протяжении нескольких недель.
В Ленинградском кинотеатре «Сатурн» фильм шёл каждый день на протяжении двух лет.
Возможным прототипом Анки-пулемётчицы была уроженка города Красный Кут Саратовской губернии, санитарка (по другим данным боец разведывательного взвода) 25-й стрелковой дивизии (впоследствии Чапаевской) Мария Попова.
Фильм был восстановлен в 1968 году.
Именно фильм «Чапаев» доказал, что сам Чапаев родился не в Самаре, как многие предполагали, а в Будайке. В чебоксарский театр «Родина» на этот фильм случайно пришли его односельчане: Бабочкин так натурально сыграл Чапаева, что один из деревенских крикнул: «Так это ж наш Васька!».
Мифы и заблуждения, рождённые фильмом
Психическая атака каппелевцев: впечатляющие кадры из фильма заставили поверить в то, что такая атака была на самом деле. Однако историки, изучавшие боевой путь частей Владимира Оскаровича Каппеля, не находят тому доказательств. Части Чапаева и Каппеля никогда в боях не встречались друг с другом — противником Волжского корпуса Каппеля в июне 1918 года была не 25-я дивизия Чапаева, а 24-я стрелковая дивизия.
Каппель мог использовать этот приём ранее, на Волге, во время командования частями Народной армии. Впоследствии, когда РККА встала на регулярную основу, такой приём, вероятно, не мог быть эффективным, а потому сомнительно, что он мог быть использован в бою. Однако эта эффектная сцена подтверждает талант режиссёра.
Единообразные эффектные чёрные мундиры с аксельбантами, знамя с черепом и костями — образ, рождённый пропагандой. Форма белых бойцов, показанная в фильме, была характерна не для каппелевцев, а для подразделений Марковской дивизии Добровольческой армии, действовавшей в составе Вооруженных сил юга России. Противостоявшие Чапаеву войска, по-видимому, не имели единообразного обмундирования.
Гибель Чапаева: по официальной версии, Чапаев погиб 5 сентября 1919 года около г. Лбищенска (ныне село Чапаев Западно-Казахстанской области Казахстана). Обстоятельства гибели комдива описываются по-разному. Согласно данным проведённого по горячим следам расследования, раненый Чапаев утонул, пытаясь переплыть реку Урал. Эта версия была принята как официальная и стала широко известной благодаря фильму «Чапаев». Однако, по другим данным, смертельно раненный комдив был переправлен бойцами через реку на плоту, скончался при переправе и был похоронен где-то на левом берегу. Могила была утеряна.
Призы и награды
Первая премия «Серебряный кубок» 1-го Московского международного кинофестиваля в 1935 году.
«Лучший фильм на иностранном языке» по версии Национального совета кинокритиков США (National Board of Review) в 1935 году.
Гран-при Парижской Всемирной выставки в 1937 году.
Сталинская премия I степени в 1941 году. Лауреаты премии: Г. Васильев, С. Васильев, Б. Бабочкин.
Бронзовая медаль на кинофестивале в Венеции в 1946 году.
Золотая медаль на третьем смотре фильмов «Лидо дельи естензи», посвящённого «Борьбе народов за свободу и независимость» в честь 100-летия объединения Италии.
Влияние на культуру
Под впечатлением от просмотра фильма, Осип Мандельштам написал в 1935 году два стихотворения, в которых упоминается фильм и эпизоды из него.
Чапаев, Петька и Анка стали популярными героями множества анекдотов, что свидетельствует о действительно всенародной любви и признании.
Также главные герои фильма стали героями серии компьютерных игр «Петька и ВИЧ».
«Чапаев» — советский художественный фильм 1934 года. На I Московском кинофестивале 1935 года, председателем жюри которого был Сергей Эйзенштейн, создатели «Чапаева» получили первую премию. Василий Иванович Чапаев, командир 25-ой дивизии Красной армии, готовится к решающему сражению с отборными частями каппелевцев, возглавляемых опытным кадровым офицером, полковником Бороздиным. Партия присылает ему на помощь Дмитрия Фурманова — молодого, но образованного и умного комиссара, чьи мемуары впоследствии легли в основу романа и фильма, обессмертившего имя Чапаева в памяти советских граждан. Главным действующим лицом картины стал красный командир Василий Иванович Чапаев (1887—1919). Фильм про Чапаева поручили снять братьям Васильевым. Сценарий «Чапай» был первым произведением кинодраматургии, напечатанным в толстом литературном журнале («Литературный современник» № 9 за 1933 год). Старая хроника сохранила неопровержимый факт небывалого успеха этого фильма. “Мы все идем смотреть Чапаева” — такой транспарант несут красноармейцы в колоннах многолюдной демонстрации. Это действительно был фильм “для всего советского народа”, для многих его поколений. Василий Иванович и Петька превратились в персонажей фольклорных, стали героями анекдотов, как позже стал им Штирлиц, что является безошибочным признаком признания этих героев, которые идут рядом с нами по жизни, как друзья, соседи. Игра в Чапая была любимой игрой многих поколений мальчишек Страны Советов. Фильм “Чапаев” гораздо больше, чем фильм. Не успев выйти, он превратился в миф. Единственное, что его подпортило, — это смерть главного героя, она не укладывалась в этот миф. В гибель красного командира не верили, не хотели с ней смириться, ведь Чапай — бессмертен. Секрет огромной всенародной любви к картине прежде всего в герое — одновременно легендарном и реальном, психологически сложном и сказочно простом. Авторы сценария и режиссеры фильма братья Васильевы (на самом деле однофамильцы Георгий Васильев и Сергей Васильев) создавали такого героя, находясь между литературой и фольклором — между прозой бывшего комиссара чапаевской дивизии Д. Фурманова и народными песнями, сказами о Чапаеве. К герою стягиваются все сюжетные линии, на него работают все остальные персонажи, хотя каждый из них выписан очень колоритно — и Петька (Леонид Кмит), и Анка-пулеметчица (Варвара Мясникова), и Клычков. И все же события гражданской войны, существование в параллельных пространствах лагеря “белых” и лагеря “красных” — лишь драматическая среда, в которой живет, борется и погибает этот герой. Чапаев — роль всей жизни актера Бориса Бабочкина. Кого бы ни сыграл этот замечательный артист впоследствии (ему было всего 28, когда он появился в роли Василия Ивановича), он навсегда остался Чапаем — с хитрецой во взгляде, с истинно народной смекалкой, с простотой, за которой и мудрость, и опыт, и ум, и вера, с его надтреснутым: “Черный ворон, черный ворон, что ж ты вьешься надо мной…” Это настоящий лидер, за которым идут не по приказу партии, а по велению сердца. Искупительная красота пейзажей операторов Александра Сигаева и Александра Ксенофонтова, смиренная, как светлая грусть, мелодия Гавриила Попова, архетипически мощное звучание “Черного ворона” в исполнении “красных” бойцов выстраивают эпическое основание фильма. Как-то в предвоенные годы был проведен такой эксперимент. В кинематографический дом зашел соседский мальчуган лет десяти-одиннадцати. Показали ему подлинные фотографии Чапаева.
